Политтехнолог — о добре, зле и региональных выборах

В новом выпуске рубрики «Как всё устроено» трое российских политтехнологов, специализирующихся на региональных выборах, анонимно рассказали The Village о «каруселях», своём отношении к российской политике, текущих избирательных кампаниях в регионах и том, как на самом деле устроена их работа. Впрочем, редакция советует относиться к их словам с разумной долей сомнения и не принимать всё на веру. 

О принципах

Моя первая кампания была в начале нулевых. Так что золотого периода — когда политтехнологов отстреливали, им били *** (лица. — Прим. ред.), когда у них были элитные проститутки и горы кокаина, когда можно было покупать каждый месяц по тачке — я не застал. То был золотой век в плане зарплат и количества выборов. Кампании были короче, они оплачивались лучше и выборы постоянно где-нибудь проходили.

Раньше я занимался журналистикой, много и тяжело, и даже напряжённая выборная кампания теперь воспринимается мной как курорт по сравнению с прежней работой. В журналистике много не заработаешь. И в России журналистика нисколько не честнее, чем политтехнология, а в точности наоборот. И успех в политтехнологии гораздо больше зависит от репутации, нежели в журналистике. Замечательный журналист Олег Кашин ещё несколько лет назад писал такое, что волосы дыбом стояли. А сейчас ничего — поёт «Всё идёт по плану» на оппозиционных митингах. Алексей Венедиктов тусуется и дружит со всякими Леонтьевыми. Института репутации в стране нет вообще. Очень многие оппозиционеры на самом деле отлично дружат с «Единой Россией».

У меня довольно жёсткий круг вещей, которыми в политтехнологии я никогда не буду заниматься — есть то, что меня ни за какие деньги делать не заставишь. Хотя в этом тоже есть доля лукавства: жить захочешь — ещё не так раскорячишься. Но я не могу сказать, что когда-либо делал что-то, полностью противоречащее моим взглядам. Правда, я постоянно не удовлетворён многими моментами своей работы — в говне брода нет. С одной стороны в выборах участвуют упыри из системных партий, с другой — псевдооппозиционеры. И это тот вариант, когда обе стороны хуже. Вчера оппозиционные политики на казаков работали, а сегодня они борцы с кровавым режимом. В одном крупном городе треть тех, кто выходил на оппозиционные митинги в 2011–2012 годах, мало того что работала на выборах Госдумы за «Единую Россию», так после митингов ещё и на президентских выборах неплохо денег подняла.

У нас страна замкнутого цикла. Приди завтра президентом условный Навальный и разреши гей-парады по всей стране — те люди, которые сейчас активно вшиты в политический режим, отлично адаптируются. Киселёв внезапно вспомнит, что у него была жена англичанка и в 1990-е годы он говорил по-русски с англо-американским акцентом. Все впишутся. О чём вообще говорить?

 

 

Я постоянно не удовлетворён многими моментами своей работы — в говне брода нет

О политтехнологах

Политтехнологией занимаются все: философы, физики, психологи, историки, бывшие военные, бывшие бандиты, нынешние бандиты, журналисты, филологи, востоковеды, люди без образования. Если ты работаешь со СМИ, то лучше бы тебе разбираться в этой теме, иметь соответствующий опыт. Если ты делаешь социологию или аналитику, глубинные интервью и так далее — лучше иметь социологический или психологический опыт.

Политтехнологи — это общее название группы специалистов. Есть политтехнолог-консультант — это, как правило, человек, стоящий над всей структурой. Он осуществляет концептуальное управление, даёт технические задания, приносит бабло. Иногда совмещает должность руководителя штаба, но чаще предпочитает статус небожителя, правой руки заказчика. Ещё есть руководители избирательных штабов, полевых штабов, групп юристов, творческих групп копирайтеров и теневых структур, занимающихся чёрным пиаром и нелегальным противодействием, — и всё это политтехнологи.

Считается, что политтехнологи — это обязательно конторы вроде «Имидж-контакта» или фигуры вроде Глеба Павловского и Марата Гельмана. Но на самом деле это довольно зыбкое определение с нечёткими границами. Каждый, кто задействован в кампании, хочет считать себя политтехнологом, но, по сути, тот в большей степени политтехнолог, кто ближе к заказчику и деньгам. Всё просто.


 

О том, зачем всё это нужно

Работа политтехнолога часто ограничивается объёмом проведения избирательной кампании, а это процесс технологический. Собрать структуру, создать на базе личности кандидата некий «имидж» и донести его до избирателя в качестве послания. То есть, независимо от однообразия политики, работа политтехнолога — обеспечить кандидату конкурентное преимущество на политическом рынке, обеспечить ему большее количество контактов с избирателем и упоминаний в медиа. Всё это для того, чтобы создать некую критическую массу, идеологическое давление, формирующее волеизъявление электората. Если хотите, избирательная кампания — что-то вроде попытки загипнотизировать наиболее впечатлительную часть избирателей, затянуть их на избирательный участок и поставить галочку напротив нужной фамилии. Ради этого совершается масса технологических манипуляций — от создания информационных поводов и организации встреч до банального распространения агитации. Если бы кандидат был один, в общем, было бы скучно. А так работа весёлая и её много.

Большинство людей — за Путина, но это не значит, что политтехнологи не нужны вообще и «Единой России» в частности. Тут работает история про доброго царя и плохих бояр. Многие любят Путина и даже Медведева, но ненавидят «Единую Россию». Рейтинг Путина явно выше рейтинга «Единой России», и именно поэтому когда-то был создан «Народный Фронт» — чтобы размыть фокус избирателя. На самом деле у президента вы не найдёте чёткой политической платформы, и «кто вы, мистер Путин?» — вопрос такой же актуальный, как и пятнадцать лет назад. По сути, наш президент — просто некое зеркало, в котором отражается страна, набор неопределённых свойств, поэтому и рейтинг его высок. А «Единая Россия» — это уже продукт идеологический и политический, «правящая партия», некая альтернатива КПСС, и к нему, разумеется, гораздо больше вопросов и негатива.

Политтехнологи нужны, как минимум чтобы компенсировать разрыв между реальностью, которую все видят, и официозом, трактующим реальность как нечто вынужденное и временное, которое скоро «должно измениться к лучшему». То есть мы вечно «ждём перемен», и политтехнолог должен объяснить, когда они наступят, что им мешало наступить до сих пор и почему «перемены к лучшему» связаны с конкретными людьми.

 

Избирательная кампания — что-то вроде попытки загипнотизировать наиболее впечатлительную часть избирателей

 

О деньгах

На выборы депутатов городского совета или законодательного собрания с нормальной кампанией в городе с населением от полумиллиона до миллиона жителей тратится примерно от 8 миллионов рублей на округ. Областной уровень — в два раза больше. Проходное место в Госдуму по вложениям в кампанию или покупке места в списке может стоить от 30 миллионов рублей и выше.

Зарплаты политтехнологов очень разнятся. Руководитель полевой структуры получает от 150 до 500 тысяч рублей в месяц, в зависимости от опыта и сложности работы. Руководитель «креативной группы» — от 200 до 300 тысяч рублей, а главный технолог — от 300 тысяч до миллиона рублей в месяц, всё сильно зависит от переговоров. Плюс бонусы в случае победы. Самыми жирными выборами были губернаторские, а самыми жирными годами — девяностые, когда во власть лезли представители теневых и криминальных структур. На одних губернаторских выборах могли сойтись два-три кандидата с бюджетами в пять-десять миллионов долларов. От этих денег отщипывали все. Круче только федеральная кампания в Госдуму. Участие в одном таком проекте на руководящем посту делает человека весьма обеспеченным гражданином.

Официальная зарплата у начальника штаба на региональных выборах может быть скромной, тысяч триста рублей. Но он может спокойно спилить треть с выделенного, скажем, миллиона долларов — вот и считай, какая у него зарплата. Начальник штаба может получать космические деньги, всё зависит лишь от того, сколько украдёт. Когда кампания жёсткая, ты не можешь много украсть. Когда кампания лёгкая, можно украсть и до 70 % бюджета. Распила в последнее время стало гораздо больше по двум причинам. Первая — выборы проходят без особой конкуренции, в реальности не нужно тратить столько денег, сколько ты заложил в бюджет. Вторая — количество выборов уменьшилось и люди хотят обеспечить себя на больший период, так что пилят гораздо сильнее, особенно на местах. До самой избирательной кампании, непосредственных технологов на местах, не доходит и половины денег — остальное забирает тот, кто выбил заказ. У меня в практике был кейс, когда мы три месяца по бумагам выпускали газету, верстали, проводили мероприятия, но в реальности этого не было.

О всемогуществе

Любого можно сделать победителем на региональных выборах, но на это нужны время и деньги. Например, в моей практике история с судимостью кандидата за ножевую драку как-то подавалась как «защита девушки от хулиганов». А внешне непривлекательный кандидат подвергался тщательному макияжу и фотографировался в окружении более привлекательных персонажей-соратников: «Мы — команда!» Есть, конечно, устойчивый имидж кандидата, который переломить невозможно, но этот звоночек можно получить уже из предварительных соцопросов. Тогда стоит вести кампанию кандидата на той территории, где его не знают.

Ситуации, когда политтехнология бессильна перед общественным мнением, весьма редки — скорее, речь идёт о недостаточном бюджете для решения проблем. Правда, были случаи, когда кандидат проигрывал из-за неудачного выступления, но это непредсказуемые риски. Возможен проигрыш из-за неэффективного вложения средств или из-за того, что избирательная кампания конкурента проведена качественнее — как правило, это означает, что она и дороже. Рисков в кампании много, и часть из них — неправильно выбранные политтехнологи, которые приезжают из разных краёв и не успевают разобраться в специфике региона, а у каждого региона и правда своя специфика. Поэтому нормальная технологическая площадка начинает готовить выборы заранее, за год-полтора.

О профдеформации

Я работал на все возможные партии, и меньше всего мне нравилось работать на «Единую Россию» — там очень много самодовольных кураторов из центра и мутных персонажей. Но они и платят больше, что компенсирует моральные неудобства. Больше всего понравилось у коммунистов — дают свободу творчества и технологии, а это всегда хорошо для результата. Было несколько контрактов на абстрактную «администрацию» — просто дают бюджет и свободу действий, — было идеально и с точки зрения удовольствия от работы, и с точки зрения результата.

У меня никогда не вставал вопрос о морали — если не можешь справиться со своими взглядами, нет смысла становиться наёмником. Многие политтехнологи оправдывают действующую власть, сами пропитываются этими идеологическими установками — это своего рода профдеформация. Есть, конечно, люди, которые так зарабатывают деньги и всё это не любят. Те, которые в самом топе, получают очень много денег и довольствуются этим. На тех, кто внизу, сильнее действует пропаганда. Когда возникает конфликт взглядов и приходится раскручивать то, что неприятно, кто-то начинает сильно пить, кто-то после завершения работы надолго уезжает отдыхать подальше от этого ада, а некоторые находят философское обоснование тому, что делают, расставляют приоритеты, говорят о примате личного над общим, частного над политическим.

О конкуренции

Раньше труд политтехнологов ценился гораздо выше. Когда-то «Единство» бодалось с «Отечеством», была конкуренция, а теперь и «Справедливая Россия», и ЛДПР, и КПРФ часто идут на выборы единым фронтом. Но это не всегда так, и в России до сих пор бывают очень конкурентные выборы. Помимо этих сил — привычного партийного списка Госдумы — в регионах есть и другие: бывшие авторитеты из девяностых, независимые депутаты, — и все они могут влиять на ситуацию и представлять потенциальную опасность. Неожиданно выиграть может любой человек, но не любой может быть допущен до выборов.

Настоящая конкуренция есть, скорее, между реальными людьми, составляющими ту или иную партию. Люди поумнее и повлиятельнее идут в партию, у которой больше шансов, ну а вторые номера, которые дышат лидерам в затылок, как правило, уходят в оппозицию. То есть оппозицию нередко составляют те, кого не взяли в «позицию». Это и называется — профессиональная политика. Между парламентскими партиями основная конкуренция — конкуренция за источники финансирования. Всё остальное — романтический взгляд на российскую политику.

 

  

О фальсификациях

Фальсификации изначально закладываются в бюджет кампании. Понятно, что они проходят под другими статьями расходов, но всё равно предполагаются. Кандидат даже может не владеть полной информацией о каруселях и прочих ухищрениях политтехнологов — не всегда это надо. Если кандидат никогда не был связан с политтехнологией, его общая осведомлённость низкая и он может вообще слабо понимать, что происходит.

Слова о том, что в России фальсифицируется 100 % выборов, — бред, так не бывает. Карусели — это долго, дорого, муторно. Мало у кого из кандидатов есть деньги, чтобы такое задействовать. Это было нормальной практикой в 1990-е годы, когда деньги лились рекой, а сейчас работают экономичные варианты, смысл которых почти тот же. Например, от участка к участку ездит автобус доверенных людей, которые по специальному знаку получают на руки несколько бюллетеней. Чаще всего люди, занимающиеся такими вещами, имеют доступ к списку избирателей, знают, кто голосует, а кто нет, и, в общем, как-то связаны с избиркомом или его членами. Это необязательно люди от «партии власти» — это могут быть все, у кого есть необходимые деньги и связи.

Как мне кажется, постепенно мы приходим к тому, что проще выборы выиграть честно, чем устраивать фальсификации. В основном к каруселям и подобным методикам прибегают для того, чтобы получить ещё больший бюджет на кампанию и попилить бабло. Во время массовых фальсификаций на выборах в Госдуму просто пилили деньги, вот и всё. Но в целом это не очень эффективно, много ты в урну не набросаешь. Конечно, есть истории из какого-нибудь Дагестана, где пачками толстенными вбрасывают, но это вообще другая планета. В нормальной ситуации если ты прибегаешь к каруселям, то в лучшем случае добавишь себе процентов пять голосов. В 2011 году в некоторых городах ФСБ даже пыталась остановить фальсификации: исследования общественного мнения показывали, что они не очень хорошо влияют на положение дел, могут быть протесты.

В условиях, когда никто не ходит на выборы, фальсификации не так актуальны, как мобилизация сторонников. А ещё есть забавная история: вместе с кандидатами избирателям предлагают выбрать, что построить в следующем году — школу, детский сад или бассейн. Обычно есть предсказуемый ответ, а есть очевидно проигрышные. Вот только решение о реализации предсказуемо правильного варианта уже принято, в бюджете на следующий год отведена сумма. Люди голосуют за уже принятое решение — так пытаются реабилитировать институт выборов, создать видимость того, что кто-то что-то решает.

 

Во время массовых фальсификаций на выборах в Госдуму просто пилили деньги, вот и всё

О региональных выборах

Задача политтехнолога — приносить людям пользу. И выборы очень нужны — чем больше, тем лучше, с максимальным участием специалистов. Польза выборов очевидна — они подталкивают развитие. Конечно, повседневная политика тоже, но если человек — мудак, то он хотя бы что-то хорошее сделает в предвыборную кампанию. Например, нужен где-то фонарь. Политик, ответственный за его установку, не будет делать это просто так, а дождётся выборов — и не важно, сколько там старушек во тьме *** (упадёт. — Прим. ред.). Но лучше хоть так, чем если бы этот фонарь вообще никогда не появился на улице.

«Единая Россия» в глобальном смысле, безусловно, говно. Но на местах, в небольших городах, это, скорее, положительная сила. Как ни странно, на уровне малых городов есть две реально работающие политические партии: «Единая Россия» и ЛДПР. Когда спрашиваешь единороссов на местах, кто их кумир, пример для подражания, очень немногие называют Путина. А если и называют его, то по каким-то совершенно объективным моментам. Никто не орёт дурным голосом про ДНР. На региональных выборах никакой особой идеологии ни у кого и нет. Это в Госдуме могут быть духовные скрепы, «Крым наш» или что-то ещё. На местах такого почти не бывает, встречаются *** (дураки. — Прим. ред.), конечно, но в основном люди там занимаются не политикой, а всё-таки установкой фонарей.

В основном в выборах на местах участвуют те люди, которые там всю жизнь провели. Варягов мало. Есть масса честных — их, например, двинуло родное предприятие, чтобы в органах самоуправления были свои люди. Был у меня в практике глава района — он работал на руднике, был простым рабочим. Этот глава каждое утро в восемь утра переодевался в говнодавы и шёл работать с мужиками. И мне всё равно, откуда этот глава района — из «Единой России» или радикальной партии имени Чикатило. Я своими глазами видел, как он регулярно рыл с мужиками канаву.

 

«Единая Россия» в глобальном смысле, безусловно, говно. Но на местах, в небольших городах, это, скорее,положительная сила

О Новосибирске

Чем нынешняя кампания отличается от предыдущих? Да ничем не отличается, всё как обычно. Ветер из Кремля всегда меняется, но подпрыгивают только медиа. На площадках всегда одно и то же. Есть всякие мелкие политические репрессии, но это дискурс власти, она репрессивна по своей сути. И если раньше были Березовский и Ходорковский, то теперь, например, Илья Пономарёв. Это просто условный фон — нужно же кого-то гонять, на то и щука в реке.

Говорят, что по поводу недопущения оппозиции до выборов в Новосибирске есть прямое распоряжение администрации президента. Но никто в бумажном виде его не видел. Понятно, что если бы давления не было, всех бы нормально зарегистрировали. Но, видимо, есть причины, чтобы этому помешать. Результаты Навального на выборах мэра в Москве стали сюрпризом для властей, и вот они решили перестраховаться. И потом, ходят слухи, что ПАРНАС финансируется Ходорковским, а это уже принципиальный вопрос — не пускать деньги Ходорковского во власть.

Не думаю, что у власти есть какой-то страх, — это же машина. Наверное, у отдельных чиновников есть страх получить по чайнику за тот или иной политический провал. Политика похожа на спортивные состязания, причём такие, где разрешены допинг и удары ниже пояса. Но это спорт тем не менее. Искренние либералы или искренние патриоты встречаются только на низких уровнях. Остальные просто реагируют на соперников по игре, независимо от их политических взглядов.

Если бы выборы состоялись сейчас, оппозиция взяла бы в Новосибирске максимум 7 % голосов. После участия в кампании этот процент мог бы вырасти ещё. Недопущение до выборов важно как факт. Это страх не проникновения в систему, а хоть какого-то их успеха вообще. Победы оппозиции на выборах не боятся. Им не хотят дать шанс посветиться во время кампании. Если человек пройдёт в городскую думу, он получит трибуну. А так можно говорить, что эти вот оппозиционеры честно подписи собрать не могут — куда им выше?! Но мне история с выборами в Новосибирске совсем не интересна — какая разница, кто будет в депутатском корпусе? Я уже видел в этой стране и торжество либерализма, и экономические реформы, и выход из кризиса. Смешно, правда? Повторю ещё раз: вся политическая движуха ведётся вокруг источников финансирования. Может, мне так кажется в результате профдеформации, но на самом деле нет.

Наивно считать, что политтехнолог следит за политической ситуацией в стране — он её формирует, и какая разница, где что происходит? Что такое Калуга, город на 300 тысяч жителей? Когда на место приезжает политтехнолог, всё равно ситуация меняется. Я не читаю газет или новости в интернете, мне это просто не нужно — там всё равно только ангажированная информация, и так было всегда.

Что касается веры, то я бы на вашем месте не верил политикам любого толка. Выборы — это политическая борьба, в которой обе стороны используют запрещённые приёмы. Нужно быть очень наивным, чтобы считать, что есть некие непорочные силы, которые хотят добра и света, а есть силы тьмы в лице «власти», которые всё это хотят остановить. Понять нашу политическую систему многим мешает то, что в их личном восприятии политики мало полутонов. Чёрное или белое? Да так просто не бывает.

http://www.the-village.ru/

Поделитесь, и будет Вам счастье!
,

Copyright © 2008-2021. 44 канал Киев - Новости Аналитика Соцопросы

Данный сайт работает как социальный блог, открытая социальная площадка где каждый может опубликовать свои материалы, многие материалы приходят на почту и публикуются администрацией сайта после модерации. В связи с эти возможны некорректное отображение источника текста или графики, если Ваши авторские права или права на торговую марку (товарный знак) нарушены, просим извинения, указывайте о данных нарушениях нам на почту, и мы немедленно исправим это недоразумение. Спасибо.

Scroll to Top